Я очень рад, что «Concerto DSCH» входит в репертуар Мариинского театра. Этот балет не имеет литературного сюжета и декораций. Это портрет музыки и, в некоторой степени, портрет труппы New York City Ballet, для которой он был поставлен в 2008 году. Я не изменяю хореографию, но, конечно, балет трансформируется в новом исполнении. С артистами Мариинки мы хорошо знакомы, это будет мой седьмой балет на этой прославленной сцене. После сюжетных многоактных спектаклей с удовольствием работаю с этими чудесными артистами над чисто танцевальной композицией.

Алексей Ратманский

Второй фортепианный концерт композитор написал как подарок 19-летнему сыну Максиму ко дню его рождения. На дворе, кроме того, стоял 1957 год, и на душе у Шостаковича было хорошо. Музыковеды назовут это «оптимистической энергией композитора, вызванной окончанием сталинских репрессий». Спектакль назван отвлеченно – «Concerto DSCH», поскольку хореограф хотел подчеркнуть не какую-либо историю, а собственную преданность музыке. Латинские инициалы композитора в заголовке – ноты, записанные в немецкой нотации: Шостакович любил применять такую музыкальную подпись.
Балет Ратманского партитуре, безусловно, под стать: хореограф отлично расслышал позитивный зов. И сочинил бессюжетный вроде бы спектакль, в котором, однако, в один момент видишь бодрую резвящуюся молодежь, а в другой – укрывшуюся от нескромных глаз парочку, предающуюся первой любви.
Причем это высказано парадоксально – не отвязным языком танцплощадок, а чеканной графикой классического танца с элементами бытовизмов. Но Ратманский умеет подать классику так, что ни о каком замшелом академизме не помнишь, а думаешь о вечном обновлении поэтического источника.

интернет-издание «Gazeta.ru»

Никакой ностальгии по СССР, по эпохе строительства коммунизма в бессюжетном спектакле нет. В оформлении балета (лишь яркий свет на пустой сцене) и в его костюмах (они спортивно-молодежные, слегка стилизованные под эпоху времен создания музыки) тоже не найдешь подобных отсылок. Одновременно в «Concerto DSCH» нет увлечения постмодернистской иронией соцарта.
Энергия, переполняющая безымянных героев балета, льется на публику уже в начальной сцене, когда под быстрые музыкальные темпы танцовщики становятся в позу «на старт, внимание, марш», что, впрочем, выльется не в спорт, а в россыпь балетных па. Или когда они в буквальном смысле собираются в тесный дружеский кружок, чтобы затем фейерверком рассыпаться на отдельные группы, каждая из которых имеет собственный рисунок танца.
Короткий 20-минутный спектакль пролетает мгновенно. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что Ратманский умеет выражаться емко и лаконично, не наполняя действие хореографиче¬ской «водой». А плохо, поскольку хотелось смотреть еще и еще, о чем много рассуждала публика в антракте. Эта зрительская жажда красноречивее всего говорит о качестве премьеры Мариинского театра.

газета «РБК daily»

«Оттепельный» Второй фортепианный концерт (сочинен в 1957 году) словно пронизан энергией пробуждения и возвращения юношеских надежд поколения, чьи родители пережили 1937 год. Концепцию музыкального оптимизма советской молодежи вроде бы поддерживает своей танцевальной интерпретацией хореограф, но балет не получился умилительной картинкой о счастливой юности наших родителей.
«Concerto DSCH» Алексей Ратманский впервые поставил пять лет назад для New York City Ballet, затем перенес в миланский «Ла Скала». Но вряд ли тамошние артисты задавались вопросом о сущности советского оптимизма: моторная хореография господина Ратманского и без каких-либо привязок к историческому прошлому хороша до чрезвычайности. И наверное, лишь тот зритель, чье детство и юность прошли под бодрый барабанный бой, плеск развевающихся кумачовых знамен, телевизионные трансляции съездов КПСС с неизбежными бурными аплодисментами в финале, способен в полной мере оценить и танцевальную иронию, и хореографический сарказм хореографа.

газета «Коммерсант»

В музыке Второго фортепианного концерта Дмитрия Шостаковича (1957) бурлит неуемная жажда жизни, и неважно, что послужило ее источником: образ 19-летнего сына, которому концерт посвящен, или сама эпоха оттепели, подарившая всем столько надежд.
Хореографу Алексею Ратманскому в спектакле на эту музыку удается зарифмовать оптимистичный дух того времени со скоростным ритмом сегодняшнего дня. И хотя для хореографа понятие «советский балет» – отнюдь не пустой звук, «Concerto DSCH» – не ретро, не винтаж, не стилизация. Ну, разве чуть-чуть ностальгии. Его актуальность – в особой, авторской разработке классического танца, в умении мыслить не бытовыми, образными категориями и без сюжетных подпорок создавать легко читаемое хореографическое действо: конечно, это балет о юности как самой прекрасной поре жизни. Оставляя зрителям простор для воображения, Ратманский дает ему лаконичное название, где DSCH – музыкальная монограмма инициалов любимого им композитора – почти талисман.

Лариса Барыкина