Пресса

Нижегородский ТЮЗ привез в столицу пьесу Горького "Последние"

Известный режиссер Вячеслав Кокорин показал российской столице свою постановку самой мрачной пьесы Максима Горького "Последние". Написанная 100 лет назад драма "буревестник", рассказывающая об обществе, которое вот-вот рухнет под тяжестью собственных грехов и ненависти, оказалась весьма созвучной дню сегодняшнему.

"Последние" относятся к циклу горьковских пьес, в которых изображен "последний день Помпеи". Еще длятся минуты прежней жизни, среди будничного шума которой уже слышны подземные толчки, и ясно, что скоро все происходящее исчезнет в хаосе разыгравшихся стихий. Горький в них становится бытописателем уходящего жизненного уклада. Писатель исследует мир, где все обманщики вольные или невольные, где не осталось нравственных барьеров, разрушена система вековых ценностей и норм, порваны кровные и родственные узы. Характерно, что пьеса "Последние" первоначально имела заглавие "Отец", а написанная следом "Васса Железнова" снабжена подзаголовком "Мать".

Горький рисует "типичную" семью полицмейстера Коломийцева. Половина домочадцев в ней - законченные негодяи, вторая половина - больные, несчастные, искалеченные люди. Отец семейства - дворянин пошел служить в полицию, замарал честь и душу в крови заключенных. Его брат Яков - несчастный, слабый, больной человек - всю жизнь любит жену брата и свою дочь-горбунью, не знающую, кто ее отец. Мать, сохраняя декорум семьи, отказалась от любви к брату мужа и скрыла от дочери имя ее настоящего отца.

Грехи отцов ломают души и судьбы детей. "Мы с тобой погубили детей, да. Посмотри, как они несчастны", - взывает Софья Коломийцева к мужу. Но ни покаяние, ни поздние признания ничему уже не могут помочь. Не выправить горб озлобившейся умнице Любе, которую отец "по документам" швырнул младенцем на пол в припадке пьяной ревности и изуродовал на всю жизнь. Не достучаться до шерстяных сердец старших - Надежды и Александра. Не помочь славной глупенькой Верочке, которая так верила в героев, что кинулась на шею алчному маленькому негодяю. Не помочь и Петру, тоскующему о хороших, настоящих людях и вдруг осознавшему, что он не может и не готов быть среди порядочных и думающих людей.

В финале пьесы мать становится на колени и просит прощения у детей за то, что родила их. Двое старших считают это позерством, трое не могут простить, даже если б хотели. Горький пишет историю одного отравления: отравление ненавистью, отравление злобой, отравление подлостью. Как будто в насмешку Горький дал женщинам пьесы "говорящие имена". Старшую дочь - похотливую самку - зовут Надежда. Горбунья носит имя Любовь. Сломавшаяся в первом же жизненном столкновении девочка - Вера. Мать, твердящую "я ничего не знаю", - София. Гордые имена, как дворянские притязания, - только оттеняют ничтожность их носителей.

Режиссер Вячеслав Кокорин убрал весь бытовой антураж пьесы Горького, поселив его персонажей в пустое пространство, над которым нависла паутина лампочек. Когда загораются все одновременно, горьковские персонажи кажутся обитателями огромного террариума. Вроде и люди, но каждое их слово неизбежно причиняет боль кому-то, стоящему рядом. Как будто слова превратились в ядовитые жала, от которых не скрыться. Тюремная профессия отца семейства как раковая опухоль потихоньку пожирает тело дома. Недаром все домашние объяснения чем-то напоминают допросы в камере пыток.

Горький заканчивает пьесу "Последние" словами из статьи "О цинизме", написанной в это же время: "Смерть покорно служит делу жизни. Слабое, ненужное - гибнет".

Один из самых мрачных российских режиссеров Вячеслав Кокорин не вступает с Горьким в полемику, не подвергает сомнению точность писательского диагноза. Написанная сто лет назад пьеса оказывается пугающе актуальной в государстве, где количество Коломийцевых не уменьшается.