Театральная компания ЗМ

Пресса

26 апреля 2018

Себя не переделаешь

Анна Банасюкевич | Газета «Экран и сцена»

Новая драматургия на фестивале

В последнее время говорят, что обновление приходит не со стороны драматургии, а с подачи современного искусства и новой академической музыки (что, безусловно, правда). Тем не менее, афиши ведущих фестивалей фиксируют явление новых текстов на сцену. На Фестивале театров малых городов России 2017 года победили два камерных спектакля по новым пьесам – “Магазин” Олжаса Жанайдарова (Альметьевский театр) и “Лондон” Максима Досько (Новокузнецкий театр). На “Золотой Маске” к этому списку добавились “Изгнание” Мариуса Ивашкявичюса (Театр имени Вл. Маяковского, режиссер Миндаугас Карбаускис) и “Человек из Подольска” Дмитрия Данилова (Театр.doc, режиссеры Михаил Угаров и Игорь Стам). Важно отметить, что речь идет не о мелодрамах, а именно о проблемных текстах, привносящих в практику театра новые темы, актуальный язык. Даже в спектакле “Сучилища” Петра Шерешевского по пьесе Андрея Иванова не просто рассказывают о губительной любви девчонки из ПТУ к учителю, а размышляют о кризисе культуры, о подвижности социальной иерархии, о новом средневековье.

Одна из тем, предложенных новыми текстами, – национальная самоидентификация, феномен патриотизма, космополитизм. Проблема, неизменно занимающая в сегодняшней новостной повестке прочную позицию, в драматургии явлена в большей степени в ракурсе экзистенциальном, культурном и психологическом. В “Лондоне” белоруса Максима Досько патриотизм оказывается следствием изоляции, страха перед большим миром, в “Изгнании” литовца Мариуса Ивашкявичюса национальная принадлежность становится и бичом, и спасительной соломинкой.

Герой “Лондона” – сантехник Гена, который благодаря своему хобби – соломоплетению – попадает на международный конкурс в столицу Великобритании. Только здесь, в чужом незнакомом городе, где люди говорят на непонятном языке, Гена почувствовал любовь к родине. В спектакле Новокузнецкого театра его путешествие – путь героя античной трагедии: Гена, вымазанный глиной, медленно пробирается по узкому помосту сцены от одной стенки к другой, а в это время ироничный хор из четырех актеров рассказывает его историю. Финальная точка путешествия – душ, где Гена смоет с себя комья земли и наденет привычный костюм ассенизатора, который заметно похож на скафандр: для Гены это защита и броня в бесконечной неуютной Вселенной. Максим Досько в своем тексте фиксирует очевидную подмену, когда патриотизм в условиях изоляции равен отчуждению, а любовь к родным пенатам основывается на страхе и неприязни перед чем-то чужим, то есть на ксенофобии.

Тема взаимоотношений с малой родиной и большим миром поддержана и в спектакле Театра имени Маяковского “Изгнание”. Пьеса Мариуса Ивашкявичюса – сага на основе реальных историй о судьбах литовцев, эмигрировавших в Англию. Спектакль Карбаускиса – комикс, здесь главный герой, простоватый Бен, оказывается в разных ситуациях и в разных социальных ролях в поиске своего места в мире. Анекдотичные положения оборачиваются драмой, в которой герой и его товарищи по несчастью, потеряв одну родину, так и не обретают вторую. Все истории, рассказанные в “Изгнании”, – истории тотального проигрыша. Кто-то получил богатство и респектабельность в обмен на человеческое достоинство, сделавшись охотничьей собакой при хозяине из королевского дома, кто-то превратился в инвалида и умер, сидя годами на одном и том же стуле сторожа, так и не увидев толком Лондона. В поисках и суете теряется цель: Бен, побывавший бомжом, полицейским, поляком с поддельным паспортом, теряет в этих переодеваниях самого себя. Лучшее в спектакле – сцены попыток стать человеком Запада, человеком иной культуры – чем сильнее Бен старается, тем больше ощущает себя варваром и пришельцем. Он читает книги, старается расслабить челюсть и выработать особый, приветливый, взгляд европейца – и в этих трагикомических потугах вырисовывается безнадежный вывод: себя не переделать.

Тема оторванности от корней затронута и в пьесе Олжаса Жанайдарова “Магазин”, сосредоточенной, в первую очередь, на теме современного рабства. Здесь Зияш, казашка, хозяйка продуктового магазина в спальном районе Москвы, – потерявшийся человек, утративший связи с родной культурой. Зияш устроила в своем магазине настоящее рабство: девушек-продавщиц бьют, унижают, продают в попрошайки. В этом разгуле людоедства есть своя система и принципы: Зияш не просто пытает и издевается, она учит, проповедует, мнит себя наставницей. Ее религиозность, ее нравственность – результат страшной метаморфозы, сама она ее не осознает. Все, что зарабатывает на этом рабском труде, она тратит на мечеть, которую строят на родине. Спектакль Альметьевского театра лишен прямой социальности или натурализма, весь мир сведен к отношениям насильника и жертвы – Зияш (Мадина Гайнуллина) “воспитывает” своевольную Карлыгаш (Диляра Ибатуллина). Все эмоциональное напряжение выражено в пластике (хореограф Алина Мустаева) – суровая Зияш движениями напоминает самурая, воина, Карлыгаш – диковатый зверек, полуженщина-полуребенок, лишенный защиты. Спектакль сосредоточен на психологической природе рабства, на его способности к самовоспроизводству. Зияш не просто унижает свою подчиненную, она проводит обряд инициации: Карлыгаш наказывает коллегу, и теперь она тоже – тиран. Альметьевский “Магазин” о том, что жертва не бывает свободной, о том, что насилие, особенно идеологически оправданное, очень живуче.

О насилии государственного масштаба, насилии тотальном – физическом и духовном, рассказывает спектакль Михаила Патласова “Чук и Гек”, выпущенный на Новой сцене Александринского театра. Спектакль состоит из двух сюжетных линий: одна – рассказ Аркадия Гайдара, текст которого Автор (Петр Семак) в пионерском галстуке озвучивает натужно-восторженным голосом; вторая – документы, свидетельствующие о репрессиях: воспоминания, письма, интервью. На сцене – макет, на нем игрушечные елки, домики, железная дорога – на поезде Чук и Гек добираются с мамой в тайгу к отцу. По рассказу – на место расположения геолого-разведочной базы, по спектаклю – в лагерь. В повествование врываются тени – люди, блуждающие во тьме в глубине сцены. Они замирают, всматриваются друг в друга и начинают говорить. О том, как арестовали, о том, как охраняли, о том, как ехали в ссылку. Россыпь воспоминаний людей разной степени известности, разного социального положения. Самое страшное в некоторых монологах – неосознанность, отказ от осмысления, от критического восприятия реальности и собственного опыта. Ольга Белинская играет репрессированную жену НКВД-шника, которая, сумев выжить в лагере, разочаровалась только в знакомых, написавших донос, но никак не в самой системе. Не задумалась о том, что, быть может, в произошедшем есть и ее ответственность, и вина ее мужа. Другой герой – старый начальник лагерной охраны, милый старикан с добродушным лицом (Аркадий Волгин): с нежностью вспоминает свою собаку, а вот о “врагах народа” говорит с брезгливостью. И опять ни тени сомнения – государству виднее, он же просто приказы выполнял. В конце история страны смыкается с историей писателя: Гайдар оставляет свой нелепый тон и как будто в оторопи оглядывается: “Зачем же я так заврался”. Спектакль получился о равнодушии и конформизме, они по своим последствиям губительнее злонамеренности.

О несвободе, о тоталитарном мышлении – пьеса Дмитрия Данилова “Человек из Подольска”. Это абсурдистская притча с сюжетом-перевертышем, обманывающим наши ожидания. Главный герой, тридцатилетний Коля, обычный парень из Подольска, сотрудник скучной газеты и неудачливый музыкант, оказывается в полиции. Поначалу все как обычно – какой-то парень сидит в клетке, менты слегка быкуют и не торопятся что-либо объяснять, задают формальные вопросы. Потом оказывается, что Колю задержали за то, что он не знает, сколько людей проживает в его родном Подольске, не ценит красоту своего города и не помнит, какого цвета дверь в его подъезде. Полицейские оказываются ценителями реальности, противниками серой жизни, любителями авангарда, Джона Кейджа, “трудного” философского искусства и музыки в стиле нойз. Этот перевертыш – не только источник юмора, но и очевидный месседж: любое насилие – зло, любая идея, сколь бы прогрессивна и обаятельна она ни была, – зло, если ее вколачивают. “Человек из Подольска” в Театре.doc стал последним спектаклем Михаила Угарова, жизнь которого трагически оборвалась совсем недавно. Как и многие другие его работы, “Человек” сразу и про реальность, и про аналитическую силу драматургии.

Итоги “Золотой Маски” подтвердили важность современного высказывания и нового текста в сегодняшнем театре: “Чук и Гек” Александринского театра признан лучшим спектаклем малой формы, Вячеслав Ковалев получил премию за роль Бена в “Изгнании”, а Дмитрий Данилов стал победителем в номинации “Драматургия”.



оригинальный адрес статьи