Театральная компания ЗМ

Пресса

2 мая 2019

Максим Диденко: роман «Идиот» - это благодатная почва для клоунады

Мария Валитова | ИА «ОМСКРЕГИОН»

В течение двух дней на сцене драмтеатра омичам показывают не совсем классического «Идиота». Режиссер Максим Диденко перевел Достоевского на территорию клоунады, где в роли князя Мышкина Ингеборга Дапкунайте, а Настасья Филипповна носит бороду и говорит басом.

Театральный фестиваль «Золотая маска» знакомит омичей с известными постановками российской сцены. Актеры в «Идиоте» Театра Наций практически лишены голоса и гиперболичны в своих движениях. О том, как родилась одна из самых странных постановок современного театра, рассказал режиссер Максим Диденко.

— Максим, почему роман «Идиот» нельзя было поставить так как он написан, чтобы например, князя Мышкина играл мужчина, а Аглаю женщина?
— Я поставил так, как мне удобно. Это было не совсем сознательное решение, у меня спектакли вырастают как грибы, они приходят откуда-то из подсознания.

— А как быть зрителю, который не читал роман, это его проблемы?
— Потом можно прочитать, если что-то затуманилось. Можно вообще не читать, остаться в неведении.

— В одном интервью вы говорили, что роман «Идиот» - это благодатная почва для клоунады. В чем эта плодотворность?
— Там, как мне кажется, есть классические дельартовские амплуа: Пьеро, Коломбина и Арлекин. В этой связи рождается канонический треугольник, который прекраснейше разыгрывается в жанре клоунады. Прежде всего поэтому. Плюс в романе вся страсть сильно гиперболизирована и это тоже для клоунады весьма жирная почва.

— Могли бы вы дать определение, что такое клоунада в вашем представлении?
— Клоунада исследует границы всего. Границы человеческих возможностей, конфликтов, страстей человеческих. Это прежде всего исследование пограничных состояний человека и общества. Клоунада может выражаться по-разному, это не обязательно должно быть что-то смешное, это может быть что-то довольно жесткое или лирическое. Когда мы начали работать над спектаклем, где-то через месяц я понял, что это абсолютная утопия - делать с драматическими артистами клоунский спектакль и еще на территории Достоевского. Был какой-то экватор, когда все пришли в отчаяние, поняв, что все это невозможно воплотить в реальность. И где-то только за пару недель до премьеры мы поняли, что из этого что-то получается. Я сделал этот спектакль, чтобы понять, что клоунада из себя представляет сегодня, потому что на тот момент мне казалось, что как жанр она закостенела и зашла в какой-то тупик. И мне захотелось переместить ее на какую-то совсем незнакомую территорию. Поэтому там заняты не клоуны, а драматические артисты, которым все это делать было тяжело.

— А что было сложным для артистов?
— Во-первых, было очень физически тяжело ребятам, все были в синяках. Во-вторых было сложно обнаружить баланс, язык на котором мы разговариваем, все это не складывалось сначала.

— Все артисты сразу согласились, или были варианты отказа?
— Вариантов отказа не было, потому что я позвал только своих друзей, все согласились сразу. С Ингеборгой мы знакомы не были, но после знакомства и трехминутного общения она согласилась. Когда я все это начинал, я с трудом представлял как это буду делать, и где-то 10 дней мы просто импровизировали. Но потом я прикинул, что если у меня трое мужиков и Ингеборга, то только она может сыграть князя Мышкина. Представьте ее на любой другой позиции, это было бы не так круто.

— В последнее время все больше громких театральных событий, где присутствует ход со сменой пола. Почему у вас артисты играют героев не своих полов?
— Изначально я хотел позвать только мужчин, потому что был уверен, что мужчина в жанре клоунады объемней, чем женщина. Есть редкие исключение, когда женщины могут быть смешными, и вот Ингеборга просто одно из этих исключений.

оригинальный адрес статьи