Бытие №2
Театр «Практика», Театр.doc, Москва и Theater der Welt, Германия
Номинация на Премию «Золотая Маска» 2006г. - «Лучший спектакль-новация»
Режиссер Виктор Рыжаков
Художник Дмитрий Разумов
Музыка Айдар Гайнуллин
Артисты: Александр Баргман, Светлана Иванова, Иван Вырыпаев
Продолжительность 2 ч.
Художник Дмитрий Разумов
Музыка Айдар Гайнуллин
Артисты: Александр Баргман, Светлана Иванова, Иван Вырыпаев
Продолжительность 2 ч.
Мы вначале пытались разобрать пьесу, как говорится, по Станиславскому. Потом бросили, потому что там нет банальной театральной логики, нет обычного развития действия. Но там есть художественные образы и даже афоризмы. Чего стоит, например, такая фраза: «Если ты веришь в Бога, то это не означает, что Бог верит в тебя». Красивая фраза...»
Иван Вырыпаев, интервью газете «Коммерсант»
Бог доказывает, что его нет. Жена Лота - что он есть. Бог - что человек - лишь квинтэссенция праха. Жена Лота - что есть в нем кое-что и опричь бренной плоти. Сие удивительное богоборчество, где главным богоборцем оказывается сам Всевышний, многим показалось верхом кощунства. Но оно окрашено не нигилизмом, а как раз напротив - отчаянным желанием человека верить в ситуации, когда единственным источником веры оказывается он сам. Если ты хочешь, чтобы Бог был, значит, он есть. Даже если его нет, все равно есть - вот главная мысль "Бытия №2".
Для современной литературы подобные прямые высказывания о вере - отчаянный, и впрямь граничащий с сумасшествием, шаг. Тот самый шаг, который, как правило, отделяет литературу от паралитературы. Вырыпаев тем не менее этот шаг совершает. И спасает его от падения в пропасть пафосной графомании лишь одно - совершенно неожиданная интонация. Ведь не только Вырыпаева, но и современное искусство вообще давно и всерьез заинтересовали измененные состояния сознания. Это может быть сознание психоделическое, суицидальное, шизофреническое - не важно, важно, что оно необыденное. Изломанное. Не могущее успокоиться ни в вере, ни в неверии. Бросающее вызов разумным и благонамеренным основаниям нашей цивилизации. Оригинальность и привлекательность стиля Вырыпаева состоит в том, что он сумел нащупать некие общие точки между издерганным, изъеденным рефлексией сознанием современного интеллектуала и сознанием низовым, архаическим. В проблематику культуры элитарной он впустил стихию культуры низовой. Я бы даже сказала, что он, наверняка сам того не подозревая и не желая, занял ту нишу, которую занимал в русско-советской эпохе Владимир Высоцкий. Ведь идущие контрапунктом к главной истории куплеты пророка Иоанна явно восходят к фольклорным, частушечным перевертышам. Точно так же в "Кислороде" десять (по числу десяти заповедей) композиций, в которых ненормативная лексика перемежается с библейской риторикой, исполнялись в стиле рэп. Иными словами, в лице Вырыпаева мы видим прямого посредника между двумя, казалось бы, бесконечно далекими друг от друга мирами. Трудно сказать, какой из них ему ближе. Ясно лишь, что тот ясный и гармоничный мир, в котором можно было просто, без рефлексии, надрыва и юродства верить в Бога, от него, как и от всей нашей культуры, уже бесконечно далек.
«Известия»
Иван Вырыпаев, интервью газете «Коммерсант»
Бог доказывает, что его нет. Жена Лота - что он есть. Бог - что человек - лишь квинтэссенция праха. Жена Лота - что есть в нем кое-что и опричь бренной плоти. Сие удивительное богоборчество, где главным богоборцем оказывается сам Всевышний, многим показалось верхом кощунства. Но оно окрашено не нигилизмом, а как раз напротив - отчаянным желанием человека верить в ситуации, когда единственным источником веры оказывается он сам. Если ты хочешь, чтобы Бог был, значит, он есть. Даже если его нет, все равно есть - вот главная мысль "Бытия №2".
Для современной литературы подобные прямые высказывания о вере - отчаянный, и впрямь граничащий с сумасшествием, шаг. Тот самый шаг, который, как правило, отделяет литературу от паралитературы. Вырыпаев тем не менее этот шаг совершает. И спасает его от падения в пропасть пафосной графомании лишь одно - совершенно неожиданная интонация. Ведь не только Вырыпаева, но и современное искусство вообще давно и всерьез заинтересовали измененные состояния сознания. Это может быть сознание психоделическое, суицидальное, шизофреническое - не важно, важно, что оно необыденное. Изломанное. Не могущее успокоиться ни в вере, ни в неверии. Бросающее вызов разумным и благонамеренным основаниям нашей цивилизации. Оригинальность и привлекательность стиля Вырыпаева состоит в том, что он сумел нащупать некие общие точки между издерганным, изъеденным рефлексией сознанием современного интеллектуала и сознанием низовым, архаическим. В проблематику культуры элитарной он впустил стихию культуры низовой. Я бы даже сказала, что он, наверняка сам того не подозревая и не желая, занял ту нишу, которую занимал в русско-советской эпохе Владимир Высоцкий. Ведь идущие контрапунктом к главной истории куплеты пророка Иоанна явно восходят к фольклорным, частушечным перевертышам. Точно так же в "Кислороде" десять (по числу десяти заповедей) композиций, в которых ненормативная лексика перемежается с библейской риторикой, исполнялись в стиле рэп. Иными словами, в лице Вырыпаева мы видим прямого посредника между двумя, казалось бы, бесконечно далекими друг от друга мирами. Трудно сказать, какой из них ему ближе. Ясно лишь, что тот ясный и гармоничный мир, в котором можно было просто, без рефлексии, надрыва и юродства верить в Бога, от него, как и от всей нашей культуры, уже бесконечно далек.
«Известия»
фотография © Виктор Сенцов
