Театральная компания ЗМ
Карло Гоцци

Ворон

Александринский театр, Санкт-Петербург
Премии «Золотая Маска» 2017г. – «Лучшая работа художника», «Лучшая женская роль второго плана» (Елена Немзер) Номинации на Премию - «Лучший спектакль в драме, большая форма», «Лучшая работа режиссера»
Постановка, сценография, сценическая редакция текста: Николай Рощин
Композитор, звуковое оформление спектакля: Иван Волков
Маски, костюмы, реквизит: Андрей Калинин, Екатерина Коптяева, Николай Рощин
Художник по свету: Артем Приходов
Звукорежиссер: Кирилл Широбоков
Ассистент режиссера: Андрей Калинин

Артисты: Виктор Смирнов, Тихон Жизневский, Валентин Захаров, Александр Поламишев, Елена Немзер, Полина Теплякова, Дмитрий Белов, Сергей Сидоренко

Музыканты: Тимофей Гаврилов, Инна Андреева, Дмитрий Зотин, Владимир Шашков, Александр Щербаков

Продолжительность 2ч.
Возрастная категория 16+
Отказавшись от карнавальности, импровизации и прочей лжеитальянщины в своих постановках по Гоцци, я сосредотачиваюсь на схематичности его пьес, в которых, если они нужным способом очищены от всякой второстепенной бутафории, можно увидеть в том числе и абсурдистскую природу его творчества. Фьябы графа Гоцци впечатляют своей многогранностью и свободой, я считаю его абсолютным радикалом в драматургии. В этом смысле диалог с моими предыдущими работами продолжается. Он всегда продолжается, и это всегда трансформация природы абсурдистского театра, к которому я испытываю особую тягу, даже если на этот раз она облечена в жесткую сюжетную канву с фантастическими событиями и сильнейшими страстями. Драмы Карло Гоцци изначально создавались вопреки социальным и, оперируя современной терминологией, «новодрамовским» пьесам Гольдони. Такие попытки ухода от сиюминутно-поверхностной актуальности в сценических представлениях и стремление создавать «чистый театр», который не опирается на современные житейские, политические, идеологические мотивы – близки моему пониманию природы сценической правды и качества ее художественного содержания.
Николай Рощин
Гоцци дал своим сказочным министрам имена и обличья масок комедии дель арте: Бригелла, Тарталья, Труффальдино и т.д. Каждый был индивидуальностью с только ему присущим набором качеств. У Николая Рощина на персонажах надеты одинаковые костюмы, носатые маски и веревочные парики. Персонажи Гоцци в постановке Александринки подчеркнуто обезличены и одинаково беззащитны перед черным пространством затаившихся монстров. …Рощин пунктуально следует изгибам сказочного сюжета, почти болезненно заостряя исходный авторский посыл: человек – послушное орудие неведомых сил и воль. Убийство птички навлечет на тебя неожиданное проклятье, и отменено оно будет столь же неожиданно («как и почему, вам про то знать не положено!»). …Сделав сказочные чудеса сценически-наглядными, хотя и с отчетливым привкусом гиньоля, Рощин подсветил их юмором. Ведь, в конце концов, в схватке с судьбой юмор – оружие более сильное, чем меч.
газета «Новые известия»
Образы, которыми Николай Рощин населяет сказку Карло Гоцци о двух братьях, равно обреченных на гибель, всплывают откуда-то из пыточных застенков Фридриха Мурнау. Гоцциевских венецианцев подстерегает «дракон» – отчаяние, бег по замкнутому кругу истории, исполненной неизбывного чувства вины и жертвы.

Монументальная декорация являет собой средневековую машину в духе Алексея Германа-старшего, а музыка Ивана Волкова наполняет этот мир мрачной и одновременно пародийной атмосферой церемониала, в котором актеры свободно перемещаются от буффонады к барочным речитативам. Этим богатым арсеналом Тихон Жизневский (Дженнаро), Виктор Смирнов (Норандо), Елена Немзер (Панталона), Валентин Захаров (Милон) владеют в совершенстве. Кровавая машина успевает раскачаться до ужаса немого кино. И вот уже отрубленные головы, руки и ноги, вырванные кишки и кровавые реки затопляют сцену, на которой действуют все новые убийцы. Дракон оказывается машиной, а брачная кровать – ложем пыток, дыбой для короля и его невесты Армиллы (Полины Тепляковой).

Перед нами барочная машина, которая препарирует каждый психический жест, заставляя волосы актеров, похожие на дреды, вздыматься дыбом, а зрителей – смеясь, распознавать в страшной венецианской сказке окружающую нас реальность.

Алена Карась



На странице использованы фотографии Катерины Кравцовой