Бедная Лиза
Театр Наций, Москва
Номинации на Премию «Золотая Маска» 2010г. - «Лучший спектакль в современном танце», «Лучшая мужская роль» (Андрей Меркурьев)
совместно с Фестивалем современного искусства «Территория»
Музыка: Леонид Десятников
Постановка и хореография: Алла Сигалова
Художник: Николай Симонов
Художник по свету: Владислав Фролов
Артисты: Алла Сигалова, Андрей Меркурьев
Продолжительность 1 ч. 10 мин.
Музыка Десятникова – вот отправная точка и главная причина возникновения этого спектакля.
Нашему знакомству с Десятниковым много-много лет. Первый хореографический текст на его музыку я сочинила в 1990 году для телевизионного фильма к юбилею Олега Борисова. Режиссером фильма был Юра Борисов, сын Олега Ивановича, человек, нас познакомивший и соединивший, открывший двери гостеприимного дома Борисовых для большой компании молодых людей, в числе которых была и я, и композитор Леонид Десятников.
Счастливое, веселое время. Юра Борисов и был первым режиссером, поставившим маленькую оперу начинающего композитора.
Прошло много лет. И вот в моих руках оказывается диск с записью оперы «Бедная Лиза». Запись сделана под музыкальным руководством пианиста Алексея Гориболя, дружба с которым началась тогда же, в доме Борисовых. Мысль о хореографическом спектакле на эту музыку пришла мгновенно. Так же естественно и моментально приходит в эту работу великолепная Чулпан, о работе с которой я мечтала давно. Следующим появляется «наш Эраст» – Андрей Меркурьев, танцем которого я восторгалась с того времени, когда юный танцовщик появился в Мариинском театре, где работал до перехода в Большой.
Так мы соединились – и работали, движимые музыкой Десятникова, желанием вслушаться в нее, разгадать и прожить.
Нашему знакомству с Десятниковым много-много лет. Первый хореографический текст на его музыку я сочинила в 1990 году для телевизионного фильма к юбилею Олега Борисова. Режиссером фильма был Юра Борисов, сын Олега Ивановича, человек, нас познакомивший и соединивший, открывший двери гостеприимного дома Борисовых для большой компании молодых людей, в числе которых была и я, и композитор Леонид Десятников.
Счастливое, веселое время. Юра Борисов и был первым режиссером, поставившим маленькую оперу начинающего композитора.
Прошло много лет. И вот в моих руках оказывается диск с записью оперы «Бедная Лиза». Запись сделана под музыкальным руководством пианиста Алексея Гориболя, дружба с которым началась тогда же, в доме Борисовых. Мысль о хореографическом спектакле на эту музыку пришла мгновенно. Так же естественно и моментально приходит в эту работу великолепная Чулпан, о работе с которой я мечтала давно. Следующим появляется «наш Эраст» – Андрей Меркурьев, танцем которого я восторгалась с того времени, когда юный танцовщик появился в Мариинском театре, где работал до перехода в Большой.
Так мы соединились – и работали, движимые музыкой Десятникова, желанием вслушаться в нее, разгадать и прожить.
Алла Сигалова
Композитор прочел историю несчастной любви как сгусток умеренного минимализма: в медленно разворачивающихся звуках царит неоромантическая «меланхолия», перебиваемая всплесками стаккато. Камерный опус для тенора и сопрано исправно вторит тексту Николая Карамзина, чья «Бедная Лиза» была настольной книгой эпохи сентиментализма. Правда, потомки охладели к бестселлеру XVIII века и сложили ироническое – «Здесь упокоилась Эрастова невеста. Топитесь девушки! В пруду довольно места»...
Сигалова от иронии совсем отказывается, что большая редкость в современном искусстве. Столь же мало ее интересуют конкретные обстоятельства места и времени действия и сословные различия героев. Единственное, что важно – столкновение разнокалиберных эмоций, услышанных в музыке. Сигалова исследует суть карамзинской истории – ее повышенную «чувствительность» на пути от счастья до катастрофы, то есть, говоря словами сегодняшнего дня, активное сердечное переживание и глубинное эмоциональное самокопание. При этом режиссер с самого начала гонит прочь дамскую слезливость.
Сигалова от иронии совсем отказывается, что большая редкость в современном искусстве. Столь же мало ее интересуют конкретные обстоятельства места и времени действия и сословные различия героев. Единственное, что важно – столкновение разнокалиберных эмоций, услышанных в музыке. Сигалова исследует суть карамзинской истории – ее повышенную «чувствительность» на пути от счастья до катастрофы, то есть, говоря словами сегодняшнего дня, активное сердечное переживание и глубинное эмоциональное самокопание. При этом режиссер с самого начала гонит прочь дамскую слезливость.
газета «Культура»
