Арлекин

На таможне я написал в графе профессия: «Арлекин».

Полицейский спросил, что это значит. Я ответил: это то, что я делаю в театре уже много лет.

– Надо было написать «актер», – сказал он.

Я извинился. Он улыбнулся.

Уходя от окошка я чувствовал взгляд на спине. И понял вдруг, что иду по-другому! Легче,
занозистей…
И моложе на триста лет.



Куплет:

Это бумажная лошадка – ее не надо кормить

Деревянный меч не затупится

Часы без пружины не опоздают

И из картонной бутылки не напиться

Перед слепой Пьереттой не надо прихорашиваться

Пой сердцем – и заработаешь улыбку

Воображаемый дом не надо закрывать

Припев:

Почему ты один, Арлекин?

Ты один тебе не скучно? – нет!

Эй, Арлекин – великий судья,

Хватай дубинку и бегом сюда!

Здесь подлость и хитрость держат совет,

Твоя дубинка им даст ответ!

Антон Адасинский



Сверхсюжетом «Арлекина» стал процесс постепенного вочеловечивания актера. Ключевые объекты творческих рефлексий в этом спектакле – театр и театральность: Антон Адасинский играет здесь про то, как, удалившись за тряпичные кулисы нищего бродячего балагана, живчик-паяц превращается в смертельно уставшего человека, деревянные члены марионетки обретают плоть и кровь, а сквозь маску заглавного героя проступают черты вечно страдающего Пьеро. Сытный соус явных и бессознательных культурных аллюзий – в большей степени на Феллини и Пикассо, нежели на Блока и Судейкина – не дает воспринять «Арлекина» иначе, кроме как признанием господина Адасинского в чистосердечной любви к миру рампы, подмостков и закулисья. Традиционная весенняя гастроль «DEREVO» показала, насколько далеко за последние годы коллектив ушел от паратеатральных идеалов, декларировавшихся в свое время в известном манифесте – в котором среди прочего черным по белому декларировалось желание членов группы максимально дистанцироваться от таких понятий, как «театр», «актер» и «роль».

Если раньше «DEREVO» главным образом доставляло зрителю, пользуясь формулировкой теоретика зрелищных искусств Анн Юберсфельд, «наслаждение читать и перечитывать письмо тела», то с недавних пор Антону Адасинскому с каждым годом все интереснее волеизъявляться не пластически, но театрально.

газета «Коммерсант»

Спектакли труппы «Дерево» отечественному зрителю привычно воспринимать в контексте петербургского андеграундного пейзажа, в то время как сами пионеры российского physical theatre с каждым сезоном все более целенаправленно мигрируют в сторону той мультижанровой территории западной сцены, на которой работают Жозеф Надж, Борис Шармац и другие представители движения «не-танца». Мировая премьера «Арлекина» была сыграна в легендарном дрезденском Festspielhaus Hellerau, а сама постановка свидетельствует об окончательной ассимиляции «Дерева» с европейским театральным мейнстримом. Этапная для Антона Адасинского работа отнюдь не случайно варьирует классический сюжет об Арлекине: воспринимающийся культурой нового времени символом театрального искусства как такового, он понадобился «Дереву» в качестве повода для чистосердечного признания в любви к миру рампы, подмостков и закулисья.

Дмитрий Ренанский