Театральная компания ЗМ
Йон Фоссе

Однажды летним днем

Театр им. Г. Камала, Казань
Номинации на Премию «Золотая Маска» 2014г. - «Лучший спектакль в драме, малая форма», «Лучшая работа режиссера», «Лучшая работа художника по свету», «Лучшая женская роль» (Люция Хамитова)


Режиссер: Фарид Бикчантаев

Художник: Булат Ибрагимов

Художник по свету: Евгений Ганзбург

Музыкальное оформление: Фарид Бикчантаев



Артисты: Люция Хамитова, Лейсан Файзуллина, Алсу Каюмова, Гульчечек Гайфетдинова, Алмаз Гараев, Ильнур Закиров

Продолжительность 1 ч. 30 мин.



Возрастная категория 12+

Обращение к пьесе Фоссе стало попыткой вернуться к началу, к истокам, к тому моменту, когда мое представление о театре, о сцене было именно таким. Когда для серьезного разговора со зрителем нет необходимости в большом пространстве. Когда временные связи и рамки в спектакле можно разрушить и перевоссоздать. Когда текст движется по вертикали, а не горизонтально; не линейно, но дискретно, не позволяя уйти в быт, в реализм. И еще потому, что я устал от сюжетов, от простых и сложных историй. Для меня важнее не про что, но как. Тему фатальной неразрешенности и неразрешимости отношений между людьми многие могут прочесть как отношения между Мужчиной и Женщиной, но для меня это более глубокая дихотомия. Это о сложности диалога вообще. О проблеме высказанного и не высказанного. В сюжете эта тема реализуется через отношения Женщины и Мужчины, но я надеюсь, в спектакле есть смысловой пласт, впрямую с сюжетом не связанный, реализуемый посредством ассоциаций, аллюзий.

Фарид Бикчантаев




Женщина, муж которой много лет назад ушел в море и не вернулся, пытается во всех подробностях воспроизвести тот далекий день, в который раз силясь понять суть и причины происшедшего. Собственно, действия в пьесе нет – есть странные разговоры с заклинательными повторами, подхватами, перепевами, казалось бы, малозначащих фраз, скорее намекающих на некую скрытую суть, чем раскрывающих ее. Подлинная драма – трагической разъединенности и непреодолимого одиночества – разворачивается по ту сторону слов. Она передается при помощи сложного и тонкого, как паутина, интонационного рисунка фраз, магии ритмической речи, зависающих вопросов, пауз, взглядов, механических действий.

О проблеме одиночества кричит вся современная западноевропейская драматургия. Запад раньше нас познал болезнь индивидуализма. Но, в отличие от большинства европейских драматургов, Йона Фоссе не интересует социальный аспект. Условность пространственно-временных реалий и в пьесе, и в спектакле камаловцев подчеркивает экзистенциальный характер одиночества человека в мире. Даже любящие оказываются разделенными невидимой, но непреодолимой стеной. Уход Асле, мужа Женщины, – это выбор смерти как абсолютного, совершенного одиночества. А возможно, напротив, попытка вырваться из него, уничтожив последнюю хрупкую границу между собой и черной бездной.

В спектакле Фарида Бикчантаева при кажущемся минимализме – жестов, слов, эмоций – идет напряженная внутренняя работа, поиск истины. Здесь и в помине нет повышенной экспрессивности, игривого общения со зрителем. Точность мизансценического рисунка, скупые жесты, почти телепатический контакт между актерами, борьба между звучащей речью и молчанием, «говорящие» символы создают плотную, безвоздушную атмосферу обреченности, физически ощутимое присутствие беды. Музыка не просто сгущает атмосферу тревоги и тоски, она точно повторяет сложный рисунок взаимоотношений персонажей, откликаясь на каждое сказанное слово, паузу, внутреннее движение. Свет совершает свою магическую работу, выхватывая из небытия прошлое, размывая границы между прошлым и настоящим, зажигая тусклую лампочку тревоги, потопляя маленький утлый мирок в безысходной черноте осенней ночи.

Сценография подчеркивает устремленность героев не вовне, а в глубины собственного подсознания. Окна, призванные размыкать внутреннее пространство, соединяя малый мир с миром большим, на глазах у зрителей разворачиваются вовнутрь. Более того, время от времени Женщина вдвигает их в глубь комнаты, еще теснее сжимая пространство. Двери, нарочито плотно закрываемые героями, отграничивают их от остального мира. Символичен в этом смысле и образ фьорда, у которого расположен дом Женщины, – это море, но не распахнутое к невидимым горизонтам, а узкой полосой врезающееся в сушу. К тому же прекрасный фьорд и синяя морская даль лишь ненадолго появляются в спектакле как яркая картинка из другой жизни.

Прошлое и настоящее прорастают друг в друга: пожилая Женщина пристально наблюдает за собой в молодости, прислушивается к своему разговору с мужем и подругой, вновь вместе со своим юным двойником проживает все перипетии страшного дня. Ситуации повторяются, варьируются, накладываются одна на другую. В спектакле этот мотив усиливается – Женщина не только наблюдатель, но и «режиссер воспоминаний»: она то согласно кивает, то «подправляет» неточную картинку, то сама включается в действие. Отражая друг друга в окнах-зеркалах, Женщина и Женщина в молодости сливаются в единый образ.

журнал «Казань»





Тема духовного одиночества, близкая менталитету скандинавского народа, в спектакле вырастает в историю души, окутавшей себя коконом, сотканным из страхов и предрассудков, и после долгого мучительного пути вырвавшейся из него. Спектакль, лишенный сюжетного притяжения, выстроен на эмоциональном воздействии. Исповедальный тон происходящего перед глазами зрителей события требует чуткого внимания к себе, не логического анализа действия, а проживания его вместе с актерами. Интимная обстановка спектакля рождает одно целое пространство действия, где сценическая часть зала плавно переходит в зрительскую.
Действие выстраивается на полутонах. Недосказанность в диалогах, незавершенность жестов невольно рождают ощущение «недолюбви», «недовнимания», «недопонимания» в отношениях между действующими лицами.

газета «Звезда Поволжья»




Героиня однажды летним днем проводила мужа из дома, но назад он не вернулся. Это событие всплывает в пьесе норвежца Йона Фоссе из тумана внутренних монологов героини, переживающей это исчезновение годы спустя, из ее бесед с другими героями, из марева слов, которые складываются в причудливый орнамент.

Очевидно, именно эта орнаментальная природа речевой ткани и привлекла к пьесе режиссера Фарида Бикчантаева, руководителя казанского Театра имени Камала. Люция Хамитова исполняет свою роль как музыкальную партию; ее голос – главный инструмент в этом изящном сценическом сочинении. Другой инструмент – магический свет, с помощью художник Евгений Ганзбург превращает обыденный провинциальный дом в ментальное пространство.

Елена Ковальская