Идеальный муж. Комедия

Изначально была хулиганская идея – по-моему, веселая, связанная с соединением уайльдовского стиля и нынешнего времени, в котором люди хотят быть сэрами, лордами, кем-то еще, не будучи таковыми. А потом уже из это-го выросла какая-то глобальная история, связанная с диким трэшем сегодняшнего дня. Она стала разрастаться, «Идеальный муж» остался только в сюжетной основе, туда добавился «Портрет Дориана Грея» и что-то еще.

Мне были важны две вещи. Важна многократно усложненная сюжетная структура, поскольку я полагаю, что сюжет как театральная категория возвращается. Будущее театра связано не с визуальной стороной и не со способом игры, не со способом взаимодействия с реальностью и не с нежно любимым мною постдраматизмом, а именно с сюжетом. Еще одна важная вещь – словоцентричность. Концентрация мысли и парадоксов. Уайльдовский текст очень близок к тарантиновскому. Поэтому мне казалось интересным с этим поработать.

Константин Богомолов, интервью газете «Московские новости»

Константин Богомолов, кажется, решил серьезно разобраться с сегодняшней Россией – и вынести ей суровый приговор.

От Уайльда в спектакле Богомолова осталось важное – сатирическое изображение высшего света и шантаж коррумпированного государственного деятеля как главная пружина сюжета.

Самые по-настоящему острые стрелы Богомолов направляет не в типажи российской элиты и не в конкретные криминальные проявления, а в какую-то неизбывную фальшь отечественной ментальности. Мир, который ненавидит и от которого бежит режиссер, тяготеет к высокопарным речам и пустым словам, мнимым ценностям и прогнившим насквозь «святым идеалам», за которыми не обнаруживается ничего настоящего. В них-то и кроется зло, и все прочее лишь следствие, продукт всеобщего вранья и торжествующей пошлости. Константин Богомолов словно делится с публикой своим открытием-наваждением: здешняя жизнь – цепь нескончаемых обманов друг друга.
Сам театр тоже построен на обманах. В «Идеального мужа» вплетены забавные микросюжеты про театр – в речь героев вдруг предательски вплетаются чеховские цитаты. И едва ли не самые смешные эпизоды спектакля связаны с «Тремя сестрами»: сегодняшние сестры Прозоровы оказываются разномастными «блондинками», коротающими время в гламурном кафе и произносящими почти сакральные реплики с откровенно издевательскими интонациями и акцентами. Поневоле ловишь себя на стыдливом неудобстве, но вот его-то и требует буквально палками изгнать из нас самих Константин Богомолов. Потому что только тогда, вероятно, и можно будет хотя бы приблизительно понять, зачем живем и зачем страдаем.

газета «Коммерсант»

Соединив тексты Оскара Уайльда «Идеальный муж» и «Портрет Дориана Грея» с фрагментами «Фауста» Гете, а заодно – осколками русской и европейской классики, разбавив все блатным шансоном и Аллой Пугачевой, рекламными роликами и пародией на телевизионные шоу ведущих каналов, Богомолов сочинил вызывающий гиньоль о ханжеской стране и ее развращенной элите, третирующей мозг обывателя разговорами о нравственности.

Аристократический, высокомерный и тронутый тленом мир английского дендизма сошелся здесь с духом русского великосветского разбоя нового века.

«Российская газета»

Перед нами сочиненная с нуля самоценная история, использующая как свои части разные известные тексты и аллюзии на них, но держащаяся на едином стержне – сюжете, от начала до конца придуманном режиссером.
Сила спектакля Богомолова в той головокружительной свободе, с которой он обращается здесь со всем. А в первую очередь – с самой структурой театрального действия, разнимая до основания традиционные сюжетные схемы, разрывая единую событийную линию вторым актом, никак не связанным с первым и третьим. Добавляя многочисленные флешбэки, интермедии, вставные комические и музыкальные сценки. Демонстративно борясь со всеми зрительскими стереотипами и ожиданиями, дразня их, предлагая одну неожиданность за другой. Спектакль движется в стремительном ритме современного кино, построенного на резко сменяющих друг друга монтажных склейках.

Из российского «сегодня» Богомолов переносит действие то в русское «всегда», то во всемирное и вневременное «везде». При всей узнаваемости некоторых обстоятельств, очевидно, что эта страна, где обитают герои, – и не Россия вовсе. Это загадочный край...

Тотальная травестия и мимикрия: каждый оборачивается не тем, за кого себя выдает и кем обозначен в программке.
Все в этом спектакле балансирует между фарсом и трагедией. Не знаешь, как воспринимать ту или иную сцену – смеяться или плакать.

интернет-издание «Gazeta.ru»