Антон Чехов

Дядя Ваня

Театр драмы, Омск

Номинации на Премию «Золотая Маска» 2021 г. – «Лучший спектакль в драме, малая форма», «Лучшая работа режиссера», «Лучшая женская роль» (Кристина Лапшина), «Лучшая мужская роль» (Олег Теплоухов) «Лучшая мужская роль второго плана» (Иван Маленьких)

сцены из деревенской жизни

Режиссер: Георгий Цхвирава
Художники: Олег Головко, Булат Ибрагимов
Пластика: Анна Закусова
Музыкальное оформление: Александр Пантыкин
Художник по свету: Тарас Михалевский

Артисты: Виталий Семенов, Юлия Пошелюжная, Кристина Лапшина, Элеонора Кремель, Олег Теплоухов, Артем Кукушкин, Иван Маленьких, Любовь Трандина, Леонид Калмыков, Александр Вальтер, Артем Ильин, Андрей Агалаков, Егор Уланов, Вера Фролова, Анатолий Антонов, Ксения Букина, Вадим Долгушев, Ольга Оленберг, Максим Онищенко, Максим Подрезов, Наталья Резник, Ольга Шипицина

Продолжительность 3 ч.

Возрастная категория 16+

номинация программка

Нам хотелось сделать из «Дяди Вани» цветного Чехова, как на картограммах Астрова: светло- и темно-зеленая краска, красная сетка, голубая краска. Цвет означает жизнь, страсть, буйство чувств, как в Африке, карта которой висит в кабинете Войницкого. Уходят чувства, уходит и цвет. Жизнь становится опять черно-белой, как в четвертом акте. И еще для нас было важно, что «когда нет настоящей жизни, то живут миражами», где реальность подменяется мечтами и видениями. Чехов не образчик реализма, как сказал Джорджо Стрелер, а провокация... «Как будто я с земли попал на какую-то чужую планету» – это слова Серебрякова о персонажах «сцен из деревенской жизни». Они для него как космонавты, инопланетяне. В конце спектакля звучит Рахманинов, написавший на чеховские слова «мы отдохнем…» музыку. Ничего оптимистического… Неба в алмазах, я думаю, мы не увидим.

Георгий Цхвирава

Все в имении, если можно так назвать это убогое пространство, взбудоражены приездом Серебрякова и его жены. И не только распорядок дня полетел к черту (что уж говорить, если в седьмом часу обедать садятся), нет, тут хуже. Жизнь нарушена. Это часто бывает в провинции, когда чей-то приезд заставляет поглядеть на себя и ужаснуться переменам, как это произошло с Астровым. Уже его первый разговор со старой нянькой выдает душевное смятение. А тихое бессилие Войницкого, увидевшего своего бывшего кумира и рядом очаровательную женщину, беспредельно. Он исходит ядом, а доктор иронией. Надо добавить, что все четыре действия обрамлены звуками там-тамов и бубнов и ночными выходками африканских дикарей. Иногда по сцене проходит шаман, правда, одетый слишком тепло для африканского климата. Как будто жара в этой самой Африке не дает покоя режиссеру все годы – от давней постановки до нынешней.

«Петербургский театральный журнал», блог

В этом традиционном «Дяде Ване» поражает прежде всего степень подробности и приближения, крупные планы камерной сцены накладываются один на другой в серии легких и умных экспозиций, где жизнь ничего не обещает, а прозрачное время чеховской пьесы тратит людей и вещи. Мы видим только, как молчат детали и тлеют паузы, а непроговоренные фразы примыкают одна к другой, составляя вторую, подлинную, но от того еще более неуклюжую и невеселую пьесу. Резко распахнутая дверь, взгляд, выдавший с поличным, упавший ставень, случайный жест неловкой руки, уличный холод, дождь, стук ложечки о край фарфоровой чашки. Непроявленная, как фотография, музыка, негатив холода и боли, сопровождает спектакль, а люди ведут себя так, словно они астронавты в безразмерном космосе, а не бытуют в этой тесноте. Разговоры – необъяснимы, как чужие сны. Горе – тускло, как чужое горе. Но близость всех этих неразрешимостей, их принципиальная видимость и проработанность в очередной раз вызывают в нас чувство причастности, которая то разбивается о невозможность помочь, то обретается в нашем горестном понимании.
Олег Теплоухов играет Дядю Ваню с бесстрашной нежностью, принимая без боя аномальную нелепость – как свою собственную, так и мира вокруг. Его сокрушительная искренность перебрасывает нас через то, что могло бы быть смешно, и приводит к негромкой тоске и к стыду за странную несправедливость, что безмолвно обрушивается на людей без разбора и умысла.

Владислава Куприна

На странице использованы фотографии Андрея Кудрявцева