Фома
Музыкальный театр, НовосибирскПремия «Золотая Маска» 2021 г. – «Лучший спектакль в оперетте-мюзикле», «Лучшая мужская роль» (Александр Крюков), «Лучшая роль второго плана» (Никита Воробьев)
Номинации на Премию «Золотая Маска» 2021 г. – «Лучшая работа дирижера», «Лучшая работа режиссера», «Лучшая работа художника», «Лучшая работа художника по костюмам», «Лучшая работа художника по свету», «Лучшая женская роль» (Анна Ставская)
рок-мюзикл в 2-х действиях по пьесе Константина Рубинского
Автор идеи, режиссер-постановщик: Филипп Разенков
Дирижер-постановщик: Александр Новиков
Художник-сценограф: Елена Вершинина
Художник по костюмам: Екатерина Малинина
Хореограф-постановщик: Ярослав Францев
Хормейстер-постановщик: Татьяна Горбенко
Хормейстер: Александр Соболев
Художник по свету: Ирина Вторникова
Артисты: Александр Крюков, Анна Ставская, Никита Воробьев, Алексей Коновалов, Светлана Дубровина, Кирилл Бедарев, Александр Бессонов, Роман Ромашов, Татьяна Фомичева, Евгений Поздняков, Александр Лукан, Антон Лидман, Вадим Кириченко, Яна Кованько, Никита Карев
В спектакле принимают участие артисты балета и хора театра, кавер-группа «Красный берег»
Возрастная категория 16+
Автор идеи, режиссер-постановщик: Филипп Разенков
Дирижер-постановщик: Александр Новиков
Художник-сценограф: Елена Вершинина
Художник по костюмам: Екатерина Малинина
Хореограф-постановщик: Ярослав Францев
Хормейстер-постановщик: Татьяна Горбенко
Хормейстер: Александр Соболев
Художник по свету: Ирина Вторникова
Артисты: Александр Крюков, Анна Ставская, Никита Воробьев, Алексей Коновалов, Светлана Дубровина, Кирилл Бедарев, Александр Бессонов, Роман Ромашов, Татьяна Фомичева, Евгений Поздняков, Александр Лукан, Антон Лидман, Вадим Кириченко, Яна Кованько, Никита Карев
В спектакле принимают участие артисты балета и хора театра, кавер-группа «Красный берег»
Продолжительность 2 ч. 50 мин.
Возрастная категория 16+
Именно история любви Эльмиры Шевчук и Юрия Шевчука вдохновляла меня в работе над спектаклем. История сильная, глубокая и настоящая. Поэтому наш спектакль в первую очередь о любви – любви к человеку, к стране, к миру, к музыке, о любви мужчины и женщины. Ведь то, в какой стране мы будем жить сегодня и завтра, напрямую зависит от того, какими чувствами и мыслями мы будем наполнены. Об этом, на мой взгляд, песни Юрия Юлиановича.
Филипп Разенков
Наш спектакль – не только история одного из главных героев русской рок-музыки – Юрия Шевчука. Это еще и собирательная биография всего русского рока, его движения, и осмысление нескольких исторических эпох страны, которая к рок-музыке относилась по-разному. А еще это история любви. И не только та пронзительная лирическая линия, которая есть в «Фоме». А история любви к этим песням, сопровождавшим нас с самого детства, ставшим неотъемлемой частью нашей культуры, нашего юношеского бунта, понимания перемен.
Я думаю, эту эпоху и эту часть музыкальной культуры важно начинать осмыслять, потому что она на наших глазах превращается в историю – почти в классику. И поиск в этом направлении может стать новым, неожиданным, плодотворным, существенно обновить кровь русского музыкального театра.
Константин Рубинский
Я думаю, эту эпоху и эту часть музыкальной культуры важно начинать осмыслять, потому что она на наших глазах превращается в историю – почти в классику. И поиск в этом направлении может стать новым, неожиданным, плодотворным, существенно обновить кровь русского музыкального театра.
Сценограф Елена Вершинина делает спектакль-комикс: плоские фанерные декорации с рисунками от руки, плоский картонный реквизит; среди немногих настоящих предметов – гитара Фомы да проигрыватель с пластинкой, на которой вместо музыки битлов оказывается речь Брежнева. Опрокинуты в дальнюю перспективу «ласточкины хвосты» московского Кремля и крыши питерского двора-колодца, в котором можно ходить прямо по окнам, превращающимся в двери в небо. Перестройка в виде переворачивающихся табличек с названиями городов: был Куйбышев, стала Самара. Простота сценографии вымывает из песен ту часть их имманентного и оставшегося даже после реаранжировки рок-пафоса, которая бы могла задать «Фоме» неверный тон.
За два часа сценического времени мир спектакля, не меняя технических приемов воплощения, меняется кардинально и в то же время закономерно. Если в начале одинаково одетые толпы ходят строем по указке фанерного Ленина, и сцена кажется ограниченным от сих до сих окошком в ту ушедшую (но далеко ли?) реальность, то в финале вокруг одинокого героя вырастают ирреальные нарисованные цветы, а пространство спектакля втягивает в себя всех находящихся в зале, чтобы все о чем-то пели и смеялись, черт возьми.
За два часа сценического времени мир спектакля, не меняя технических приемов воплощения, меняется кардинально и в то же время закономерно. Если в начале одинаково одетые толпы ходят строем по указке фанерного Ленина, и сцена кажется ограниченным от сих до сих окошком в ту ушедшую (но далеко ли?) реальность, то в финале вокруг одинокого героя вырастают ирреальные нарисованные цветы, а пространство спектакля втягивает в себя всех находящихся в зале, чтобы все о чем-то пели и смеялись, черт возьми.
газета «Музыкальное обозрение»
«Фомой» называет себя лидер группы «ДДТ» Юрий Шевчук в одной из старых песен. Фомой назвали героя своего мюзикла режиссер Филипп Разенков и либреттист Константин Рубинский, составив партитуру из песен Шевчука. Канва биографии Шевчука, положенная в основу сюжета, высвечивает биографию страны, в которой и о которой он писал свои песни. За два с половиной часа мир на сцене, не меняя технических приемов воплощения, меняется кардинально и в то же время закономерно. Если в начале одинаково одетые толпы ходят строем по указке фанерного Ленина и сцена кажется окошком в ту ушедшую (далеко ли?) реальность, то в финале вокруг одинокого героя вырастают ирреальные нарисованные цветы, а пространство спектакля втягивает в себя находящихся в зале, чтобы все о чем-то пели и смеялись, черт возьми.
И не обязательно показывать Шевчука – гражданского и политического активиста в действии. Хватает его стихов, розданных всем персонажам спектакля, где Фома, студент «с периферии», выбирает быть не мальчиком-мажором, а андеграундным певцом, из-за чего попадает в ситуации, мерзость которых (сперва это конвульсии умирающего СССР, до последнего пытающегося сожрать все индивидуальное и свободное, потом гримасы новорожденного рынка) могла бы унизить кого-то другого, но из Фомы вынимает вместо компромиссов – песни. И он становится звездой, не изменяя себе, зато, кажется, изменяя нас.
И не обязательно показывать Шевчука – гражданского и политического активиста в действии. Хватает его стихов, розданных всем персонажам спектакля, где Фома, студент «с периферии», выбирает быть не мальчиком-мажором, а андеграундным певцом, из-за чего попадает в ситуации, мерзость которых (сперва это конвульсии умирающего СССР, до последнего пытающегося сожрать все индивидуальное и свободное, потом гримасы новорожденного рынка) могла бы унизить кого-то другого, но из Фомы вынимает вместо компромиссов – песни. И он становится звездой, не изменяя себе, зато, кажется, изменяя нас.
Кей Бабурина
На странице использованы фотографии Дарьи Жбановой
