Театральная компания ЗМ
Винченцо Беллини

Норма

Театр «Новая Опера», Москва
Премия «Золотая Маска» 2007г. - «Лучшая женская роль»(Татьяна Печникова)
Номинации на Премию - «Лучший спектакль в современном танце», «Лучшая работа дирижера»
опера в 2-х действиях



Либретто Феличе Романи



Дирижер Феликс Коробов

Режиссеры Йосси Виле, Серджио Морабито

Сценография и костюмы Анна Фиброк

Хормейстеры Наталья Попович, Андрей Лазарев, Зоя Тухманова

Художник по свету Сергей Шевченко



Артисты: Татьяна Печникова, Эльвира Хохлова, Николай Черепанов, Александр Богданов, Олег Диденко, Виталий Ефанов, Ирина Ромишевская, Наталья Креслина, Эмма Саркисян, Александра Саульская-Шулятьева, Максим Остроухов, Юлия Оболонина, Никита Масленников, Максим Анисимов




Продолжительность 3 ч.



Сценическая версия спектакля Государственной Оперы Штутгарта (Германия, 2002)
Пропасть между контекстами делает процесс интересней, хотя и сообщает ему печальные интонации. Медленный, тягучий спектакль в жанре торжественной мелодрамы с пронзительным отчаянием и мрачным остроумием внутри, оказывается к тому же и представлением о пропасти – между друидами и римлянами, мужчинами и женщинами, Беллини и драматургией, современным европейским театром и бедным русским оперным ландшафтом, на котором невежды и снобы одинаково ленивы.
Не переворачивая основ, но находясь в согласии с европейскими модами, постановщики переносят действие в ХХ век – жрица друидов Норма, влюбленная в римского проконсула Поллиона, ревнующая его к подруге и в нарушение всех законов рожающая от него детей, оказывается в окружении соратников по французскому Сопротивлению. Впрочем, с первых минут ясно, что тезис о переносе – это упрощение. Насыщая пространство деталями вроде алюминиевой кружки с чайным пакетиком, электрической таблички с надписью sortie («выход»), красной кнопки сигнализации, спрятанной под старинной фотографией, жутковатой больничной каталки с мумией в пиджаке, накрытой ритуальным одеялом и оснащенной серпом и омелами (вот такой он, бог войны Ирминсул), скамеек католического храма, уличных фонариков времен второй мировой и проч., постановщики делают вселенную Беллини скорее многослойной и неопределенной (и задевающей за живое), чем точно узнаваемой. Это своего рода фантасмагорический реализм, макабрический документализм, снимающий с Беллини всякую приятственную пышность и обнажающий как медленную истошность драмы, так и тягучую ритуальность бельканто.
Концепция не мешает чувственному настою спектакля оставаться насыщенным и крепким, понимаемым на иррациональном уровне; главный номер – ария Casta Diva, нерушимый символ оперного бельканто, сахар на душу широкой публики и бальзам для знатоков вокала. Режиссерами она решена сильно, провокационно и блестяще. Для исполнения жреческих обязанностей друидка-француженка Норма, блуждающая словно в кадре какого-то заторможенного Трюффо, облачается в одежды католического священника и предстает в образе Анны Маньяни, в свою очередь являющейся в облике Папы Римского. Гремучая метафора, способная взбудоражить всякого мало-мальски не упавшего с луны европейца, для которого вторая мировая, последующий кинематограф и его мистически-обворожительные женщины, современный католицизм, очарование недавно умершего понтифика Иоанна Павла II и общественная дискуссия о возможности-невозможности женщины в храме не являются пустым звуком. Добавим к этому боязливость, с которой Норма облачается в ризы и приступает к исполнению священной арии, и сразу почувствуем, что режиссеры водрузили метафору не на голое место, а на алтарь мощной оперной мифологии.
Мелодрама всегда вульгарна, музыка всегда божественна, между ними – беззастенчивый, жонглирующий культами и актерскими телами, вторгающийся в душу кинематограф. Солистов и музыкантов он превращает в актеров и таперов. Те в свою очередь с упоением отдаются во власть могущественного и призрачного кадра.
Спектакль, который иногда трудно смотреть и который кажется далеким от здешних трупп и зрителей, оставляет что-то бесприютно поднывающее внутри.
газета «Время новостей»