Театральная компания ЗМ
Борис Асафьев

Пламя Парижа

Большой театр, Москва
Номинации на Премию «Золотая Маска» 2009г.- «Лучший спектакль в балете», «Лучшая работа дирижера», «Лучшая работа хореографа», «Лучшая работа художника в музыкальном театре», «Лучшая работа художника по костюмам в музыкальном театре», «Лучшая работа художника по свету» в музыкальном театре, «Лучшая мужская роль» (Иван Васильев), «Лучшая женская роль» (Наталья Осипова)

Либретто: Александр Белинский и Алексей Ратманский на основе оригинального либретто Николая Волкова и Владимира Дмитриева

Хореография: Алексей Ратманский с использованием оригинальной хореографии Василия Вайнонена

Дирижер: Павел Сорокин

Художники: Илья Уткин, Евгений Монахов

Художник по костюмам: Елена Марковская

Художник по свету: Дамир Исмагилов

Концепция музыкальной драматургии: Юрий Бурлака

Артисты: Наталья Осипова, Андрей Меркурьев, Иван Васильев, Юрий Клевцов, Анастасия Горячева, Екатерина Шипулина, Руслан Скворцов, Юлиана Малхасянц, Виталий Биктимиров, Геннадий Янин, Людмила Семеняка, Александр Петухов, Евгения Волочкова, Чинара Ализаде, Нелли Кобахидзе, Наталья Выскубенко, Юлия Гребенщикова, Елена Казакова, Ольга Марченкова, Анна Леонова, Нурия Нагимова, Анна Нахапетова, Ирина Семиреченская, Ксения Сорокина, Виктория Осипова, Карим Абдуллин, Батыр Аннадурдыев, Евгений Головин,Максим Оппенгейм, Анна Антропова, Кристина Карасева, Георгий Гераскин, Тимофей Лавренюк, Ян Годовский, Андрей Евдокимов, Александр Войтюк, Андрей Ситников, Алексей Лопаревич, Егор Симачев, Анастасия Винокур
Продолжительность 2 ч. 15 мин.


Пик популярности «Пламени Парижа» приходится на 30-40-е годы, балет этот был любим не только товарищем Сталиным, но и зрителями и артистами нескольких поколений. Помимо идеологии в нем были роскошные танцы, полнокровные роли, эффектные массовые сцены. Но даже не это главное. Для людей той эпохи революция была недавним прошлым, очень живым воспоминанием, пережить которое еще раз, в зрительном зале или на сцене, для них было важно. Это был современный балет про них. Причем станцованный классическим, понятным языком. Сегодня не ставят балеты на злободневные темы, этим занимается современный танец, там актуальность. Б балетные хореографы 30-х были смелее. Но мне кажется, сегодня это должно сработать. Ведь революция вполне может стать реальностью, как давно стали реальностью кровавые конфликты между группами людей, коренные ломки общественного строя, несправедливость, прикрытая идеологией, жестокость и неуважение друг к другу. Все это наша жизнь. А истоки ее неприятных сторон следует искать в событиях 1917 года, которые будто списаны с истории французской революции. Конечно, нельзя ждать исторического охвата и философского осмысления тех событий от нашего балета. Мы пользуемся другими средствами. Это эмоции персонажей, это танцы и динамика всей композиции – они должны оставить у зрителя некий образ событий тех лет. Кроме того, для нас важна фигура Вайнонена, автора оригинальной хореографии, его манера сочинения танцев и сцен, некоторые из которых сохранились и включены в спектакль.
…Что ограничивало хореографов 30-х годов в отличие от хореографов 20-х – это то, что они должны были соизмеряться с простыми вкусами, они не могли уходить в сложные формальные поиски, как это было в 20-х. Все должно было быть понятно без объяснений. Но, с другой стороны, такие рамки заставляли быть очень креативным.
…Идеологическое искусство так долго насаждалось, что все, что с ним связано, до сих пор вызывает отторжение. И будет еще вызывать. Чтобы вернуть балеты 30-40-х годов, надо их переосмыслить. Сделать частью своего опыта.
…Нас волновала не столько революция, сколько люди на фоне исторических событий.
…Мы не ставили перед собой задачу давать оценку революции. Я определил бы жанр нашего балета так: полемика со спектаклем Вайнонена. Или диалог. Да, наверное, диалог.


Алексей Ратманский, из буклета к спектаклю Большого театра


Желание Алексея Ратманского возродить «Пламя Парижа» было продиктовано, естественно, не тем, что балет оказался любимцем Сталина и, что совпадает редко, народным любимцем. Соображения хореографа скорее эстетического свойства: спектакль был первенцем и образчиком эпохи драматического балета с поразительными по силе мизансценами и великолепными танцами.
Но 44 года забвения оказались фатальными для «Пламени Парижа». Когда дело дошло до реконструкции, выяснилось, что из четырехактной махины спектакля танцев уцелело минут на двадцать – тех, что запечатлела кинопленка 1953 года. И хореограф Ратманский поставил балет заново, включив в него исторические раритеты: два сохранившихся па-де-де и главную сцену, в которой революционный народ с ружьями и кольями наперевес движется плотной шеренгой на зрительный зал.
В результате балет оказался совершенно не похож на первоисточник. Прежде всего по жанру. Драмбалетом с его историческим жизнеподобием, обильными пантомимными сценами, сочной народной фактурой здесь и не пахнет. Грубо говоря, пеплум хореограф превратил в экшн. Его «Пламя Парижа» – очень динамичный, сугубо танцевальный и весьма условный спектакль.


газета «Коммерсант»