Театральная компания ЗМ
Иван Тургенев

Месяц в деревне

Большой драматический театр им. Г.А.Товстоногова, Санкт-Петербург
Номинации на Премию «Золотая Маска» 2010г. - «Лучший спектакль в драме, большая форма», «Лучшая работа режиссера», «Лучшая работа художника», «Лучшая работа художника по костюму»,«Лучшая работа художника по свету», «Лучшая мужская роль» (Руслан Барабанов)

Режиссер: Анатолий Праудин

Художник: Александр Орлов




Композитор: Николай Морозов

Художник по костюмам: Ирина Чередникова

Художник по свету: Владислав Власов

Хореограф: Юрий Хамутянский

Артисты: Михаил Морозов, Александра Куликова, Слава Крючков, Юлия Дейнега, Марина Адашевская, Ируте Венгалите, Леонид Неведомский, Василий Реутов, Руслан Барабанов,
Андрей Шарков, Сергей Лосев, Александр Чевычелов, Нина Петровская

Продолжительность 3 ч. 30 мин.

фото Сергей Ионов




«Месяц в деревне» – это пьеса, не привязанная к какому-то времени. Она могла бы замечательно прозвучать вчера и, наверное, прозвучит завтра. Весь вопрос в том, как распорядиться этим богатейшим материалом о любви.

Анатолий Праудин



На распахнутой вширь и чуть покатой сцене медленно, чуть покачиваясь, бродят женщины в декольтированных платьях, томятся мужчины в черном, хозяин усадьбы ездит на маленьком тракторе, а мускулистый учитель Беляев (Руслан Барабанов) тренируется на деревянном «козле». Режиссер Анатолий Праудин разбирает пьесу Тургенева жестким и лишенным сентиментальности взглядом: его увлекает не уездная скука, но арифметика человеческих отношений. И в этом раскладе сразу ясно, что Беляеву не может нравиться маленькая некрасивая Верочка, что он откровенно флиртует с прислугой и восхищается Натальей Петровной. Вот только когда она ответит ему взаимностью и заговорит про любовь, свободолюбивый учитель моментально сбежит: и эта грань между увлечением и «тяготами» любви отчетливо проявлена в изысканно красивом и концептуально целостном спектакле БДТ.

Кристина Матвиенко


Тургенев исследует человека с какой-то беспощадностью, каждого из героев просвечивает насквозь, как рентгеновским лучом, и то, что ему открылось в душевных потемках, делает явным. Ничего туманного. Острый взгляд, недобрая ирония, язвительная мудрость – при несомненном литературном изяществе, тонкой выделке. Вот такого Тургенева – проницательного и саркастического – выбрал Праудин в соавторы. Те, кто ждет волнующего повествования о запретной любви замужней хозяйки имения к молодому учителю, о ревности и страсти, о разбитых сердцах и пролитых слезах, – будут несколько разочарованы его спектаклем. Постановка не отходит ни от сюжета пьесы, ни от ее текста, но по жанру это не элегия и даже не лирическая драма. Вместо акварельной мягкости – четкая графика силуэтов на фоне голубовато светящегося задника-экрана. Вместо ностальгической грусти – ирония и холодноватая точность анализа.
Праудин совершенно не собирается вздыхать и страдать вместе с героями, он их понимает, но сочувствовать не спешит. Страсть – это серьезно; но что же делать, если люди под влиянием страстей становятся смешными для стороннего наблюдателя, ведут себя странно, глупо, иногда некрасиво или жестоко... Режиссер проходит по тонкой грани: чуть качнись – получится пародия. Но все-таки удерживается, усмешка не превращается в издевательство.

«Петербургский театральный журнал»

В БДТ в его лучшие времена, да и теперь, к сценическим кружевам относятся спокойно, предпочитая печатные узоры за их основательность и четкость. Режиссер Анатолий Праудин, пожалуй, с легкостью процитировал бы Наталью Петровну: «А вы видали, как кружево плетут? В душных комнатах, не двигаясь с места... Кружево – прекрасная вещь, но глоток свежей воды в жаркий день гораздо лучше». Свежесть праудинскому спектаклю придают несколько составляющих. Декорации Александра Орлова: не пыльные интерьеры усадьбы, а каркас новостроя со свисающими с деревянных балок кусками пакли. Это раз. Жесткая рука режиссера, который оставляет за собой право прерывать сентиментальные интонации персонажей без сожаления и самым бесцеремонным образом, превращая драму в комедию, а то и в фарс. Это два. Наконец, идея спектакля в целом, которая позволяет испытать подлинное сочувствие фактически ко всем героям, но уже без мелодраматической пошлости и пафоса.

газета «Вечерний Петербург»