На Европу смотрю, как зверь

Наш спектакль – это набросок, зарисовка, театральное воссоздание реальных встреч в Европе Достоевского и Герцена и их возможных диалогов. Идея спектакля и формата постановки родилась у меня, но создавали мы спектакль, режиссировали все вместе. Процесс складывания спектакля был увлекательным, мы погружались в историю их взаимоотношений, снимали целые эпизоды (жанр спектакля «кинодрама»), что-то уточняли, искали варианты, дополнения. Актеры свободно импровизировали. Через иронию, которая отличала известного своим остроумием Герцена и парадоксального Достоевского, мы пытались подойти к важнейшим вопросам бытия, мучившим наших героев на протяжении всей жизни. Несмотря на серьезный материал, на репетициях было весело.

Вера Бирон



Я люблю участвовать в самых неожиданных проектах, результат которых иногда совершенно непредсказуем. Сыграть Герцена мне было интересно, до спектакля я знал только его роман «Былое и думы» и, пожалуй, то, что он был издателем «Колокола». Двойная игра – в спектакле я играю актера, снимающегося в роли Герцена, – дала мне возможность постепенно вживаться в образ этого сложного, противоречивого человека, в конце свой жизни разуверившегося в своих взглядах. В спектакле звучат темы, поразительно близкие нашим сегодняшним проблемам. Тогда, как и сейчас, было очевидным, что нужно что-то менять, что так жить невозможно. Прошло много лет, а до сих пор так и непонятно, что же делать? Вечное «умом Россию не понять».

Валерий Кухарешин



В этом спектакле есть несколько очень важных для меня вещей:
во-первых, абсолютное доверие актерской природе. Как ни странно, организм человека, а в данном случае актера, всегда «умнее» самого человека-актера, и благодаря этому любопытному парадоксу на сцене высекаются какие-то удивительные искры настоящего театра. Такое никогда в жизни умом не придумать, даже если очень захочешь.

Во-вторых, напротив себя я вижу уникального партнера, музыкального, ироничного, умеющего тонко слышать и отвечать. В-третьих, вся команда Дома Достоевского для меня родная, я все понимаю, чем они живут, чего ищут. Мне кажется, даже если Вера Сергеевна молчит, я знаю, что она имеет в виду.

Виталий Салтыков



Достоевский и Герцен – как потерявшиеся большие дети, заплутавшие в бесконечных спорах о России, заснеженной стране, которая из прекрасного европейского далека кажется фантазией, сказкой. Два донкихота-идеалиста, мечтающих о потерянном рае и всемирной справедливости, такие одинокие и так нуждающиеся друг в друге. Вот ведь фокус – высокая тоска давно усопших классиков в спектакле «ФМД-Театра» становится столь близкой и понятной, что диву даешься. То ли музейщики с артистами так ловко перенесли тебя на полтора часа в XIX век, то ли так немногое за эти два столетия изменилось.

журнал «Time Out. Петербург»

Два отличных питерских артиста, Валерий Кухарешин и Виталий Салтыков, временами задумчиво, временами впопыхах, но всегда легко и не теряя чувства юмора, болтают о пустяках и о важных вещах. Из всего понемножку, из обрывков меланхоличных рассуждений и остроумных наблюдений складывается это наполовину виртуальное путешествие по «открыточной» Европе. На экране – артист Кухарешин мокнет под дождем на фоне Эйфелевой башни, а на сцене – он же, только живьем, мечтает поехать куда-нибудь из родного Петербурга и поскорей. Иллюзии и разочарования русского человека «на рандеву» стали благодатной почвой для этого спектакля, у которого есть неистребимый вкус ностальгии по чему-то то, чего уже нет.

Кристина Матвиенко