Театральная компания ЗМ
Марк Равенхилл

Shoot/Get Treasure/Repeat

Театр «Post», Санкт-Петербург
Номинация на Премию «Золотая Маска» 2014г. - «Лучший спектакль-эксперимент»

музей шестнадцати пьес


Режиссеры: Дмитрий Волкострелов, Семен Александровский при участии Александра Вартанова



Продюсеры: Анастасия Матисова, Дмитрий Ренанский, Дмитрий Коробков



Над проектом работали: Семен Александровский, Алена Бондарчук, Александр Вартанов, Антон Васильев, Дмитрий Волкострелов, Иван Гаев, Константин Галдаев, Илья Дель, Дарья Екамасова, Анастасия Забирова, Мария Зимина, Всеволод Каптур, Данила Козловский, Артем Коробков, Дмитрий Коробков, Анна Литомина, Сергей Макеев, Уршула Малка, Алексей Маслодудов, Анастасия Матисова, Мария Мекаева, Марианна Мокшина-Бычковская, Иван Николаев, Александр Ноткин, Дмитрий Ренанский, Ирина Саликова, Наталья Сапецкая, Игорь Сергеев, Татьяна Смирнова, Алена Старостина, Александр Усердин, Ульяна Фомичева, Павел Чинарев, Ксения Чинарева, Динара Янковская



Продолжительность 6 ч.



Возрастная категория 18+

Текст тематически тяжел, но формально более чем доступен: это болтовня обычных людей с дежурными англосаксонскими именами вроде Хелен, Томас и Гарри о террористах, ценах на недвижимость, мучительной смерти и свежевыжатом соке.

Метафоры Равенхилла бесспорны и очевидны, словно лобовое столкновение: любовь как тоталитарное насилие, война как бурный половой акт, смерть как сказка – ведь для современного инфантила, насмотревшегося в уютном кресле новостей, она бука из чулана и воображаемый друг, рассказывающий бесконечные байки, одновременно. Однако предмет разговора – не давний, написанный по заказу Эдинбургского фестиваля текст о конфликте цивилизаций, но форма, которую он принял на наивной отечественной сцене, и место, которое там занял.

Режиссеры отрицают всякую возможность интерпретации текста, отказываются обрабатывать его с помощью варки или жарки – и представляют на суд зрителей полуфабрикатом. В пьесах Равенхилла нет людей – как нет фигур на картинах Бэкона и нет соло в звуковых полотнах Кейджа. Современный театр, подобно современному искусству, – театр не сюжетов, но идей, потому актеры буквально служат музейными смотрителями, представляющими текст на зрительский суд.
Дмитрий Волкострелов и Семен Александровский предлагают публике уникальную форму принудительной свободы. Вместо того, чтобы упасть в кресло с программкой в руках, зрителя вынуждают скитаться по лофту. Демократия – вечный вопрос, вечный выбор, который сводит с ума тех, кто хочет определиться здесь и сразу: герой одной из пьесок Равенхилла – солдат, который, не будучи способен сделать выбор без приказа, приканчивает сначала жертву, а потом и себя с криком: «Демократия, я ненавижу тебя». Со спектаклем «Shoot/Get Treasure/Repeat» в тоталитарный российский театр, вполне адекватный российскому обществу, пришла абсолютная, пугающая демократия. К которой никто и никогда не бывает готов – но ничего лучшего сегодня зрителям предложить невозможно.

газета «Ведомости»




Постановка замещается серией инсталляций, спектакль из 16 отделений оборачивается выставкой театральных идей. Волкострелов и Александровский покушаются на основу основ всей театральной системы, возникшей в начале XX века и действующей до сих пор, – на понятие режиссерской трактовки. Они отрицают за собой и своими актерами право быть посредниками между текстом и зрителями, превращая спектакль из визуализации пьесы в ее озвучание, близкое к читке и не несущее в себе дополнительного смысла. Они хотят надличности и объективности.

К каждой из пьес Равенхилла здесь ищется свой ключ, не имеющий, как правило, отношения к ее сюжету и смыслу: Волкострелов и Александровский играют с формой, изучая способы обезличенного донесения текста.

Равенхилл исследует природу обоюдной ненависти черных и белых, христиан и мусульман, варваров и граждан «цивилизованного общества». Главные движущие силы пьес – боль, насилие и нетерпимость, иногда сдабриваемые едва ощутимым стремлением любить. Он говорит о начале новой великой войны цивилизаций, которая обещает стать самой страшной и самой последней. Противоречия двух миров в ней априори неразрешимы, многократно повторяемые слова «демократия» и «свобода» исполнены лживого пафоса, палачи и жертвы меняются местами так быстро, что кто есть кто – уже не понять. Каждая пьеса получает заглавие, роднящее ее с тем или иным произведением из числа наиболее значимых для мировой культуры.

Здесь есть и «Война и мир», и «Преступление и наказание», и «Троянки» Еврипида, и «Одиссея», и «Гибель богов».

Речь, однако, не идет ни о перепевах известных сюжетов, ни даже о прямых аллюзиях к ним. Равенхиллу важно просто обозначить сходство сегодняшнего дня с далеким прошлым, связать войну будущую с теми, что кончились 50, 100, 200, 2000 лет назад.

На первый взгляд может показаться, что театр Волкострелова чужд такому эпическому размаху. Но удивительным образом он находит с Равенхиллом точки соприкосновения. Пьесы из цикла, полные философских сентенций, беспорядочных монологов и подробных ремарок, кажутся то чересчур абстрактными для театра и лишенными действия, то, наоборот, требующими такой сложной визуализации, которой на сцене почти не достичь. В этой ситуации метод Волкострелова с его антитеатральностью приходится очень кстати: самые изощренные фантазии драматурга он даже не пытается материализовать, а сухим диалогам вообще не ищет сценических эквивалентов, как бы возвращая им мощь еще неизреченного текста. Герои Равенхилла страстны, импульсивны и жестоки, когда же их реплики произносятся ровно, спокойно и отстраненно, они больше не могут вызвать сильных эмоций. Волкострелов не дает возможности ни сопереживать персонажам, ни оправдывать их, делая акцент только на самом тексте и лишь тех смыслах, которые рождаются при соединении слов.

интернет-издание «Gazeta.ru»